Рыцарь из Дома Драконов (СИ) - Страница 70

Эльф в сером, а кем ему оставалось быть, кроме как не эльфом, презрительно скривил губы:

— Как же ты наивен, брат мой Майлер! Как недальновиден! Как легко тебе оказалось поверить в то, во что хочется верить! И как просто закрыть глаза на неприятную правду. Раген Кардан будет нам другом, говоришь ты? Не спорю. Может, и будет. И другом нам будет его сын. И может даже внук. Но правнук… Неужели ты не в силах осознать столь простых вещей?! Люди недолговечны, их век исчезающе мал, их жизнь — все равно что в одночасье сгорающая свеча. Одни человеческие поколения сменяют другие прежде, чем мы успеваем оглянуться по сторонам, разобраться в их мечущейся круговерти. Сегодня они будут нам добрыми соседями, а завтра, когда мы ослабнем, когда уже сейчас начавшееся вырождение возьмет нас за горло, люди позарятся на наши колдовские сокровища и пойдут штурмом брать стены наших крепостей. Вот для чего они используют свое холодное железо. Думаешь, я сужу опрометчиво? Я долго ходил меж ними и как следует изучил их породу. Я прав. И ты бы сам со мной согласился, коль хоть ненадолго вынырнул из плена сладких грез. Мы чтим нашу Богиню, а они распяли своего Бога на кресте — как можно верить таким существам?

Артур… нет, не Артур, его имя было Майлер, он с окончательной ясностью осознал это только теперь, попробовал возразить:

— В тебе говорит сейчас страх перед будущим…

— Я не умею бояться! — ударил голосом, как хлыстом, собеседник, и метнувшийся от него льдисто-ртутный бич полоснул по траве, рассыпаясь на тающие звездочки. — Это в тебе говорит страх — перед правдой. Разве не так? Ты выгораживаешь людей не потому даже, чем веришь в их благородство… а потому, что человеческая девчонка похитила твое сердце! Ну, Майлер, признай же мою правоту! Хоть раз окажись честен передо мной… и перед собой. Тебе же безразлично это мотыльковое племя, кабы не твоя сероглазая леди, ты бы и подумать не смел о союзе с людьми. Но ты влюблен… и за свою любовь простишь людям любое зло. И вместе с ними всадишь нам кинжал в горло. Ну, разве не так? Разве я ошибаюсь? Скажи мне, брат! Ошибаюсь ли я?

— Ты… ты ошибаешься, — с трудом ответил Майлер. Его щеки горели. — Ошибаешься! Я люблю Гвендолин… да… но это здесь не при чем.

— Какое прискорбное упорство! Какое досадное нежелание видеть! А ты, никак, забыл тот закон, что установили Белый Бог и Великая Богиня, когда держали совет? Закон, по которому мы, фэйри, дети Дану, приходящиеся Белому Богу пасынками, можем любить людей, Его родных детей, лишь разделив их судьбу и участь? Сами став — ими? Знай же, брат мой Майлер, коли захотел забыть — в час, когда ты сочетаешься с леди Гвендолин законным браком, когда ты возьмешь ее на супружеском ложе, когда посеешь в ней свое семя, когда от вас в мир придет новая жизнь — в тот час ты привяжешь себя к колесу времени, утратишь дарованное тебе бессмертие, и сам сделаешься человеком. Ты сгоришь через несколько десятков лет, и твоя неприкаянная душа уйдет туда, куда уходят все людские души.

— Пусть так. Мне не страшно. Я готов ради Гвендолин пожертвовать своим бессмертием.

— Врешь! Ради нее ты готов жертвовать не только им… не только собой! Но и теми, кем жертвовать не имеешь права. Вот только я не дам тебе этого сделать. Я собрал большое войско, Майлер — огромное войско! Всех тех из Народа, кто еще не утратил разум. Благородных эльфийских рыцарей, равно с благого и неблагого дворов, тилвит тегов и сидов, а вместе с ними великанов зимы и инея, полудиких гоблинов, карликов с их тяжелыми молотами, владетельных духов лесов, полей и вод, наполовину истаявших призраков прошлого, даже мелких созданий, даже кэльпи и брауни, даже лепреконов и цветочных фей! Они все пришли под мои знамена — знамена Северного Мира! Они пришли ко мне — к тому, кого называют Бледным Государем, Повелителем Бурь. Я — последний истинный повелитель фэйри! Мы поведем свои полки на полдень, мы налетим на людей саранчой и сотрем их род с лица земли, пока они еще не стерли нас! Грядет последняя война, в которой решится, кому владеть землей, а кому сойти во мрак. С кем ты будешь в этой войне? Чью сторону выберешь? Я и ты — последние от крови драконов. Наши предки рвали своими крыльями небеса. Нам решать судьбы земли. Определяйся, это твой последний шанс!

Майлер поколебался, а потом с трудом вытолкнул из себя непослушные слова:

— Я выбираю сторону своих друзей… родич. Сторону своих друзей и народ своей невесты. Я не отступаюсь от однажды принятых решений. Если ты пойдешь на нас войной — войной я тебя и встречу.

Бледный Государь вырвал меч из ножен, будто собирался сразу атаковать, и по обсидиановому лезвию пронеслись искры. Но затем он вонзил клинок в землю, опершись на него обеими ладонями, и вдруг — хотя и не могло такого случиться с бессмертным неувядающим фэйри — показался очень старым, измученным и разбитым.

— Ну что ж… — проговорил он. — Вы решили… господин человек… вас теперь будет правильней называть так. Значит, будь, что будет. Нам еще предстоит закончить наш спор… не сейчас и не здесь, но рано или поздно придется. И тогда я не вспомню, кем ты был. Только то, кто ты есть. И мой клинок не дрогнет, обещаю. А сейчас уходи. Мне не хочется тебя больше видеть. Хотя нет, постой. Постой! — голос Бледного Государя вновь обрел силу. — Прежде чем уйти, послушай одну вещь. И задумайся о ней. Твои потомки… твои человеческие потомки… Они станут служить людям так же, как ты служил эльфам? Тоже сделаются рабами собственных страстей и прихотей, и ради сиюминутных желаний разобьют все принесенные обеты? Предадут тех, кого должны защищать? О да. Уверен, так и случится. Ты оставляешь им в наследство свою кровь, а кровь — не водица. В твоей крови притаилась слабость… И твои дети еще проклянут отца за полученный ими подарок… если, конечно, успеют до того дожить! — Повелитель Бурь оглушительно расхохотался.