Рыцарь из Дома Драконов (СИ) - Страница 39

Графиня театрально топнула ножкой. Приведшие ее сюда королевские гвардейцы обменялись тоскливыми взглядами.

— Герцог! Это уже выходит за всякие границы учтивости. Я, мы все, пришли сюда не для того, чтоб оказаться пленниками. Это, в конце концов, дворец, а не тюрьма. Меня ждут дома муж и ребенок. Почему вы нас задерживаете?

— Потому что так сложились обстоятельства, ваша светлость, — ответил лорд Айтверн, борясь с отчаянным желанием закатить паршивке пощечину, лишь бы наконец замолчала. Или закрыть ее рот поцелуем. Последнее было бы даже лучше. Против воли Раймонд улыбнулся, и последнее не укрылось от взгляда Лидии.

— Да вы еще смеетесь над мной! — вскричала графиня. — Смеетесь! Ну вы и мерзавец, герцог! Мой муж вызовет вас на поединок!

— Довольно, — не выдержал Раймонд. — Пусть вызывает, лучше уж драться, чем вас выслушивать. Господа, — обратился он к солдатам, — проводите леди Кинни к остальным гостям. И проследите, чтоб ни в чем себе не отказывала, — гвардейцы восприняли приказ с явным удовольствием.

В дверях графиня чуть не столкнулась с капитаном Уиланом. Тот торопливо и без особенного изящества поклонился, за что получил в награду пренебрежительное фырканье. Уилан раздраженно дернул головой и, обогнув скорбную процессию, вошел в маршальский кабинет. Швырнул на стол перчатки. Взял с пола первую попавшуюся бутылку и знатно отпил из горлышка.

— Гранвердское, двенадцатого года, — сообщил герцог, рассматривая этикетку. — Я таким даже короля не угощаю.

— Ну значит хоть на что-то сгодилось, — бросил Орсон и вновь приложился к бутылке. Крякнул. Утер губы. — Получается так… Посты я все обошел, на стену поднялся. Стоят, как надо, к бою готовы. Терхол им там растолковал, чего ждать, — герцог отрывисто кивнул. — Вот только дворяне эти ваши, сэр…

— Они не мои, эти дворяне, — отрезал Раймонд, отрываясь от размышлений. — Они не мои, Орсон. И хотел бы я знать, чьи.

— Чьи-то они конечно есть… — раздумчиво сказал капитан, подходя к висящей на стене картине. — Понимаете, что здесь происходит, сэр?

Герцог не ответил.

Айтверн и Терхол привели в боевую готовность охранявшие цитадель полки королевской гвардии. Солдаты были готовы к отражению штурма, да вот только маловато их оказалось… Впрочем, оборона не нападение, должно хватить. Терхол отправил своих людей со срочным приказом в казармы, поднимать столичный гарнизон. Роты городской стражи должны были взяться за оружие и смять с тыла мятежников, когда — и если — те все-таки подойдут к замку. Интересно, на что все же надеются Эрдер и его присные. Начинать сражение на тех позициях, что ему достались — полное безумие, королевский замок не взять с наскока, да еще тогда, когда в Тимлейне хватает верных престолу войск. Все это выглядело настолько безумным, что не могло не настораживать. Повелитель Севера прежде никогда не казался таким уж глупцом, и не мог начать заведомо провальную игру. Было нечто еще, но Раймонд никак не мог понять, что. Заговор шире, чем кажется? Они до сих пор не узнали, кто еще из дворян примкнул к нему. Но сейчас в замке собралось немало владетельных господ… Именно поэтому Айтверн и приказал перекрыть все выходы из крепости и запретить придворным расходиться. Среди них вполне могли найтись сторонники мятежа — а значит, не следовало давать им возможности поднять свои расквартированные в Тимлейне дружины. А еще Артур… К тому времени, как мост был поднят, а ворота — заперты, его в цитадели уже не нашлось, хотя посланные Раймондом слуги сбились с ног, ища молодого наследника. Проклятье, трижды проклятье всем демонам мира… Куда подевался мальчишка? В какую глупость он вляпался на сей раз? Неужели и в самом деле полез вызволять сестру? Лорд Айтверн сжал зубы. Нужно было поговорить с сыном, попробовать вбить ему в голову хоть что-то, объяснить, в какое положение они все попали… но никак не выпадало свободной минутки! А теперь Артур сбежал, и виноват в этом только он, его отец. Проклятье! Неужели он погубил сегодня не только дочь, но и сына?

— Интересный натюрморт, — заметил Уилан, все еще изучающий старинное полотно — так пристально, будто никогда раньше его в жизни не видел. Айтверн мысленно поблагодарил капитана за то, что тот догадался о невеселых размышлениях своего господина и поспешил развлечь его беседой. Лучше уж разговаривать о живописи, нежели думать о том, что совершил.

— И в самом деле, интересный, — согласился герцог. — Потому здесь и висит.

Кисть умершего много лет назад художника изобразила двух людей, остановившихся друг напротив друга в кругу стоячих камней, поросших мхом менгиров, что возносились к серому предзимнему небу. Один из мужчин был облачен в не по погоде легкие зеленые одежды, у него были правильные черты лица, настолько тонкие, что напоминали они застывшую воду или замерший туман, всего лишь на мгновение принявший зримую форму. Светлые волосы рассыпались по плечам, а пронзительные темно-синие глаза казались исполненными спрятанной от всего мира боли. Пальцы сжимали пряжку золотого пояса.

Второй мужчина, одетый в светло-серый костюм, замер в пяти шагах от первого, небрежно опершись на вогнанный в землю длинный меч, с обсидиановым лезвием. Лицом и телосложением он удивительно напоминал человека в зеленом, совсем как отражение, увиденное в зеркале или в сверкающем круге щита. Вот только волосы, стянутые украшенным сапфирами серебряным обручем, были черными, глаза — удивительного жемчужного оттенка, а кожа — очень бледной, чуть ли не прозрачной, с просвечивающими венами. Взгляд у опирающегося на меч мужчины был холодный, жесткий и вместе с тем какой-то отстраненный, нездешний.